19 августа 1991 года в Москву ввели войска, в том числе танки и бронетранспортеры. По радио и телевидению объявили о передаче полномочий Горбачева Янаеву – председателю вновь созданного Государственного комитета по чрезвычайному положению. Против ГКЧП выступил Борис Ельцин, который и возглавил сопротивление. Создание ГКЧП квалифицировали как госпереворот. На улицы столицы вышли тысячи людей, начали строиться баррикады. Начался путч 1991 года. О событий тех дней «Безопасности» рассказал их непосредственный участник, писатель и журналист Сергей Баймухаметов.
19 августа, объявлено чрезвычайное положение. Горбачев в Форосе. Ельцин на что мог рассчитывать, была ли у него какая-то поддержка, не считая людей на улицах Москвы?
Помимо москвичей, насколько мне известно, Ельцина решительно поддержал Назарбаев. Днем 20 августа по единственной работающей в здании Верховного Совета РСФСР линии спецсвязи ему позвонил Борис Ельцин и сообщил, что готовится штурм, просил принять все меры.
ПЕРВЫЙ ПРЕЗИДЕНТ РОССИИ, ИЛИ «ЦАРЬ БОРИС»
Назарбаев позвонил председателю КГБ Крючкову, Янаеву, а затем – министру обороны Язову. Без прямого приказа министра обороны никакое решение ГКЧП не приведет войска в действие.
Язов в свое время командовал военным округом в Казахстане, жил в Алма-Ате. Семьи Назарбаева и Язова дружили. Назарбаев сказал ему: неужели допустите, чтобы на улицах Москвы стреляли в женщин и детей? Неужели хотите замарать свои руки кровью молодежи, вставшей возле Белого дома на защиту своего президента?
Через двадцать минут позвонил помощник Язова и сообщил, что танки, направленные на Белый дом, остановлены. Затем информацию подтвердил помощник Ельцина.
Возможно, и здесь сыграли свою роль личные мотивы и личные отношения. Будь на месте Язова какой-нибудь оголтелый мерзавец, вмешательство Назарбаева не имело бы никакого значения.
Хроника событий
20 августа должно было состояться подписание Союзного договора. Какую бы роль он сыграл в дальнейшей истории, как бы сложилась судьба СССР, мы не знаем и не узнаем.
«В связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Горбачевым Михаилом Сергеевичем обязанностей Президента СССР и переходом в соответствии со статьей 127/7 Конституции СССР полномочий Президента Союза ССР к вице-президенту СССР Янаеву Геннадию Ивановичу, в целях преодоления глубокого и всестороннего кризиса, политической, межнациональной, гражданской конфронтации, хаоса и анархии, которые угрожают жизни и безопасности граждан Cоветского Cоюза, суверенитету, территориальной целостности, свободе и независимости нашего Отечества, исходя из результатов всенародного референдума о сохранении Союза Советских Социалистических Республик (СССР), руководствуясь жизненно важными интересами народов нашей Родины, всех советских людей, заявляем:
1. В соответствии со статьей 127/3 Конституции СССР и статьей 2 Закона СССР «О правовом режиме чрезвычайного положения» и идя навстречу требованиям широких слоев населения о необходимости принятия самых решительных мер по предотвращению сползания общества к общенациональной катастрофе, обеспечения законности и порядка, ввести чрезвычайное положение в отдельных местностях СССР на срок 6 месяцев с 4 часов утра по московскому времени с 19 августа 1991 года.
2. Установить, что на всей территории СССР безусловное руководство имеют Конституция СССР и Законы СССР.
3. Для управления страной и эффективного осуществления режима чрезвычайного положения образовать Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП СССР) в следующем составе:
Бакланов Олег Дмитриевич — первый заместитель председателя Совета обороны СССР;
Крючков Владимир Александрович — председатель КГБ СССР;
Павлов Валентин Сергеевич — премьер-министр СССР;
Пуго Борис Карлович — министр внутренних дел МВД СССР;
Стародубцев Василий Александрович — председатель Крестьянского союза СССР;
Тизяков Александр Иванович — президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР;
Язов Дмитрий Тимофеевич — министр обороны СССР;
Янаев Геннадий Иванович — вице-президент СССР, исполняющий обязанности Президента СССР.
4. Установить, что решения ГКЧП СССР обязательны для неукоснительного исполнения всеми органами власти и управления, должностными лицами и гражданами на всей территории Союза ССР.
Подпись: Г. Янаев, В. Павлов, О. Бакланов.
18 августа 1991 года»
Вслед за этим по радио было зачитано Заявление председателя Верховного Совета СССР А. И. Лукьянова, недвусмысленно осуждающее Союзный договор и тем самым фактически поддерживающее действия заговорщиков.
В 9 часов 30 минут 19 августа 1991 года в Москву, столицу СССР, вошли танки, бронетранспортеры, военные грузовики с солдатами. Войска заняли ключевые позиции в центре города, взяли под охрану Центральный телеграф, здание Телеграфного агентства Советского Союза (ТАСС), телецентр в Останкино, радиостанции, водонапорные станции, теплоэлектроцентрали (ТЭЦ), мосты и подъезды к ним. Всего в Москву было введено 279 боевых машин пехоты, 148 бронетранспортеров, 362 танка.
Страна замерла в тревоге. Многие руководители на местах были в растерянности. Большинство председателей областных Советов, областных исполнительных комитетов — бывшие первые секретари обкомов КПСС, некоторые из них совмещали обе должности. Ни у кого не возникало сомнений, что ГКЧП инициирован в ЦК КПСС: в союзные республики, края и области непрерывно поступали из ЦК требования о поддержке ГКЧП, все заправилы ГКЧП были членами ЦК. Законность ГКЧП вызывала как минимум сомнения.
Но в то же время действия ГКЧП поддержал глава высшего органа законодательной власти в СССР, Председатель Верховного Совета СССР А.И. Лукьянов. Его официальное Заявление содержало доводы против заключения нового Союзного договора, намеченного к подписанию на 20 августа 1991 года, и было обнародовано утром 19 августа 1991 года вместе с документами ГКЧП. При этом Заявление шло первым, создавая видимость того, что все документы ГКЧП соответствуют позиции Верховного Совета СССР, что действия ГКЧП носят конституционный характер.
19–20 августа в адрес ЦК Компартий союзных республик поступали документы ГКЧП, в том числе секретная записка: «В связи с введением чрезвычайного положения примите меры по участию коммунистов в содействии Государственному комитету по чрезвычайному положению в СССР», а также проект заявления ЦК КПСС, в котором, по сути, выражалась поддержка ГКЧП и оправдывались его действия.
Кто стал основной силой сопротивления?
Прежде всего — молодежь, интеллигенция.
Почему ГКЧП потерпел поражение?
Потому что они, аппаратные и ничтожные личности, не ожидали, что им окажут сопротивление, что москвичи выйдут на улицы. Им и в голову не приходило, что советские люди уже не те, что прежде. Встретив сопротивление, гэкачеписты просто растерялись. Они не решились на кровавый захват власти, не осмелились пойти до конца.
Никто из организаторов и руководителей ГКЧП, а также их активных сторонников, привлеченных к уголовной ответственности, не был осужден. На всех подсудимых распространили амнистию.
Был ли шанс на победу ГКЧП?
Был. Если бы заговорщики пошли до конца. Но!.. Но победили бы они только в Москве и в России. Союзные республики тотчас заявили бы о выходе из СССР.
ПЕРЕСТРОЙКА, АНТИАЛКОГОЛЬНАЯ КАМПАНИЯ И РАЗВАЛ СССР. ГОРБАЧЕВ ОТ РОЖДЕНИЯ И ДО НАШИХ ДНЕЙ
Как в той ситуации себя повели СМИ?
Журналисты в абсолютном большинстве были против ГКЧП. Свобода слова!
Подробный ответ – в статье «Против танков вышла газета. Когда журналисты объединяются, они могут противостоять диктатуре»:
Одним из первых «путчевых» решений (Постановление №2) ГКЧП запретил выход 11 демократических московских изданий. Главные редакторы этих изданий отреагировали на запрет, как и подобает журналистам, которые за годы перестройки осознали, что такое свобода слова, ощутили ее вкус. Утром 20 августа они собрались на Пушкинской площади — в кабинете главного редактора «Московских новостей» Егора Яковлева. Сам Яковлев пришел на встречу с готовым предложением — выпускать газету общими силами журналистов опальных изданий.
За пару часов до этого Владимир Яковлев (учредитель и владелец издательского дома «Коммерсантъ») приехал к отцу позавтракать и прямо на отцовской кухне предложил издавать объединенную газету, которая могла бы противостоять ГКЧП.
11 главредов идею поддержали. Единственной небольшой заминкой было название будущего антипутчистского органа. Кто-то бросил: «Общее дело». «Общее» понравилось, «дело» — нет. И тут же Егор предложил: «Общая газета». Единственный ее номер вышел 21 августа 1991 года, но и этого хватило, чтобы войти в историю. Такие тогда стояли дни.
К сведению: «Общая газета» распространялась бесплатно, но пользовалась таким спросом, что предприимчивые москвичи продавали ее по три рубля за экземпляр.
В провинции выход газет не запрещали. Партийные издания печатали документы ГКЧП. Но были и независимые издания. Мне, например, чуть ли не каждый час (междугороднюю связь не отключили!) звонили друзья из Ярославля, Владивостока, Петропавловска-Казахского… я передавал им репортажи о событиях в Москве, о ситуации возле Белого дома. И они выходили в дни путча, их раздавали рабочим у заводских проходных.
Как повлияли эти события на историю страны?
События 18–21 августа имели трагические, разрушительные последствия для Советского Союза как государства. Можно лишь предполагать, каким бы стал СССР после подписания Союзного договора (20 августа), какими путями пошли бы реформы. Но путч превратил реформирование в распад: Москва в глазах народов и руководителей союзных республик в одночасье предстала уже не организационным, идейно-политическим центром, а потенциальной угрозой стабильности страны.
Уже 24 августа 1991 года (три дня как путч подавлен, но документ был внесен и обсуждался во время путча и в связи с путчем) украинский парламент принял Акт о независимости Украины. Первые его строки: «Исходя из смертельной опасности, которая нависла над Украиной в связи с государственным переворотом в СССР 19 августа 1991 года…».
Через день, 25 августа 1991 года, такой же Акт приняла Белоруссия, потом Молдавия, Киргизия, Узбекистан, Армения, Туркмения…
После драматических событий 18–21 августа в Москве союзная власть оказалась в растерянности, выпустила из рук бразды правления, фактически потеряла полномочия.
На 9 декабря 1991 года Президент СССР Михаил Горбачев назначил в Кремле встречу с главами Белоруссии, Казахстана, России и Украины.
Но 8 декабря 1991 года, на тайной встрече в резиденции руководителей Белорусской ССР в Вискулях (Беловежская пуща) председатель Верховного Совета Белорусской ССР Станислав Шушкевич, президент РСФСР Борис Ельцин и президент Украинской ССР Леонид Кравчук подписали Соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ), в котором объявлялось: «Союз ССР как субъект международного политического права и геополитическая реальность прекратил свое существование».
История СССР завершилась 8 декабря 1991 года.
Затем начался масштабный подлог – при помощи прессы главные виновники развала СССР утвердились в народном сознании почти как герои. Особенно заметно это было в 2001 году, в 10-летие августовского путча 1991 года. «Герои ГКЧП» – впору вводить было такую рубрику на страницах газет и журналов. Члены этого самого ГКЧП направо и налево раздавали интервью, в которых утверждали, что они боролись против Горбачева, потому что Горбачев разрушал Советский Союз, а они пытались спасти великую страну.
И до сих пор эту лапшу, под тем или иным соусом, вешают на уши народа.
В чем просчитались члены ГКЧП?
Предположим, что ничего корыстного в замыслах путчистов не было. Предположим, что они спасали не свои должности, а увидели в действиях Горбачева угрозу Советскому Союзу и решили спасти от него СССР? И ввели танки в Москву… Но ведь никто из них не думал, как отнесутся к этому в союзных республиках? А если и думали, то полагали, что ничего, никуда не денутся, как мы здесь скажем – так и будет.
И вот тут они просчитались. Во-первых, хоть тресни, а это был заговор, то есть нечто незаконное, дурнопахнущее. Во-вторых, эти люди, которыми, увы, окружил себя сам же Горбачев, не пользовались авторитетом у руководителей союзных республик. А совсем наоборот – к ним относились с едва скрываемым неуважением. Прежде всего к премьеру Павлову – за его фантастическое по глупости и чудовищности решение об изъятии пятидесятирублевых купюр, когда старушки в очередях от инфаркта умирали, и – особенно – к вице-президенту Янаеву. Уж его-то комсомольско-молодежно-туристическая биография вызывала у советских партийно-хозяйственных зубров откровенную усмешку.
В-третьих, танки в Москве – это не только угроза, но и очевидное проявление слабости. Если они на танки опираются — значит рыльце в пушку и законных прав на власть нет. А когда у вице-президента Янаева на пресс-конференции руки трясутся, то угроза усиливается многократно: мало ли чего устроят эти дураки с танками?! У них же в трясущихся руках все вооруженные силы СССР с ракетами и бомбами! От страха могут в крови утопить страну. Бежать надо от этих опасных дураков как можно дальше. То есть бежать, отдаляться и отделяться от Москвы!
Общее понимание ситуации руководителями республик, их общее мнение и настроение лучше всех неофициально сформулировал в те дни президент Киргизии Аскар Акаев: «Какой может быть суверенитет, когда по команде заговорщиков из Москвы в гарнизоне под Бишкеком разогревают танковые моторы!..»
Когда Горбачев прилетел из Фороса в Москву, потрясенный и растерянный, Ельцин сразу понял, что Горбачев ослаб, что у него уже нет прежних рычагов управления. Но Ельцин, Кравчук и Шушкевич в Беловежской пуще всего лишь воспользовались тем, что уже сделали до них путчисты.
Почему путчистов не осудили?
Не исключаю, что за бутылкой коньяка (может быть в то самое утро, когда они — Ельцин, Бурбулис и Шахрай — ворвались уже как хозяева в кабинет Горбачева и, ошалевшие, там же раздавили первую бутылку) главные тогдашние советники и циники Бурбулис и Шахрай, идеологи и организаторы беловежского заговора, сказали Ельцину со смехом: «А за что их судить-то, путчистов? Им спасибо надо сказать! Они ж Горбача уничтожили и всю власть нам на блюдечке поднесли!»
А если и не сказали вслух, то так они думали.
С исторической точки зрения не имеет значения, чего хотели путчисты – спасти свои должности или Советский Союз. История судит по результатам. Здесь мы имеем классический случай бумеранга. Когда поступки оборачиваются последствиями, о которых никто и помыслить не мог. Чаще всего – прямо противоположными замыслу.
12 декабря 1991 года состоялось заседание Верховного Совета РСФСР. На повестке дня – два постановления: ратификация Беловежских соглашений и денонсация договора об образовании СССР от 30 декабря 1922 года.
По первому вопросу: «против» – 6, «воздержались» — 7, «за» — 188 депутатов.
По второму: «против» – 3, «воздержались» – 9, «за» – 161.
Это не Горбачев – это народные депутаты России.
Кто эти люди? В абсолютном большинстве своем – члены КПСС.
И они, коммунисты, вот уже 25 лет везде и всюду буквально кричат, что были и есть за Советский Союз, что СССР разрушил Горбачев, вопреки воле партии и воле народов.
Но если выйти сейчас на улицы и спросить, кто развалил СССР, народ ответит: «Горбачев!»
