Миссионерская деятельность вот уже два месяца (именно столько действуют поправки в закон «О противодействии терроризму») находится под контролем государства. Что это значит? Например, вести эту деятельность нельзя в жилых помещениях, осуществлять ее граждане могут только от имени религиозной группы, при этом миссионер должен иметь при себе решение общего собрания религиозной организации и ряд других документов.
Проповедовать теперь можно только «среди своих», то есть читать библию мусульманам не рекомендуется. Иностранные граждане, въехавшие в страну по приглашению религиозной группы, могут миссионерствовать только от имени этой самой группы. Это лишь часть нововведений, которые касаются деятельности миссионеров на территории России и, на первый взгляд, в них нет ничего слишком жесткого. Но в применении оказывается иначе.
Прецеденты как они есть
В июле этого года сотрудники правопорядка озаботились детской площадкой баптистского центра в Ноябрьске. Полицейские посчитали создание площадки незаконной миссионерской деятельностью, потому как на качели и горки могли беспрепятственно зайти дети других религиозных взглядов. А закон, как мы помним, разрешает миссионерскую деятельность только «среди своих».
«Эта практика может применяться на любую организацию, у которой открыты двери», - заметил первый заместитель Начальствующего епископа, управляющий делами РОСХВЕ (Российский объединенный Союз веры христиан веры евангельской) Константин Бендас.
В Твери студента из Ганы задержали прямо во время обряда крещения. Формальный повод – таинство совершалось вне религиозного сооружения, а в арендованном бассейне. Иностранного гражданина оштрафовали на 50 тысяч рублей. Правозащитники считают это неправомерным, ведь в частном порядке каждый имеет право исповедовать свою религию.
«Огульно говорить, что эти решения были незаконными, неправильно»
В Калуге были задержаны иностранные граждане только за то, что присутствовали на религиозном празднике одной из организаций. Речей не произносили, никого не агитировали. Видимо, поэтому дело до суда не дошло, иностранцы несколько часов просидели в отделении полиции, получили штраф в три тысячи рублей.
И, как вишенка на торте, – история из Республики Марий Эл. На сельском празднике пастор одной из церквей взял слово, чтобы поздравить местных жителей. Кто-то из присутствующих обратился в правоохранительные органы, так как гражданину следовало сначала представиться, показать документы, а уж потом поздравлять. Пастор был оштрафован, действие главы села, который все это разрешил, сейчас проверяют правоохранительные органы.
«Он напрямую призывает к убийству людей, российских граждан, и таких примеров у нас десятки»
Зачем тогда закон?
После выступления Константина Бендаса могло показаться, что закон не нужен никому. Но нет. Представители официальных конфессий его давно ждали. Запрещенная в России террористическая организация ИГИЛ не дремлет, миссионерскую деятельность ведет и в Сети, и за ее пределами. Экстремистская организация выпускает свой журнал, ведет подпольную пропаганду и выкладывает в Сеть сотни роликов. С этим необходимо бороться. Кто и с какими целями приезжает в Россию, тоже нужно отслеживать, считают сторонники закона.
«В сортах водки он еще разбирается, но в религиозных вопросах, конечно, нет»
«Ахмад Мединский – бывший студен из Дагестана, который в определенный момент решил, что он миссионер. Он напрямую призывает к убийству людей, российских граждан, и таких примеров у нас десятки, если не сотни. Террористы сейчас не те, кто скрывается в лесу, но и те, кто ведет активную миссионерскую деятельность», - отметил директор Фонда исследования проблем демократии Максим Григорьев.
«Государство и общество вправе защищать свою безопасность. Война ведется не только на поле битвы, но и на идейном поле… Мы поступаем правильно, мы поступает как большинство стран мира… Нам нужно идти дальше по пути выявления этих опасных течений», - сказал в свою очередь священник Русской Православной Церкви протоиерей Всеволод Чаплин.
Что делать с законом и как его применять?
За круглым столом то и дело звучала фраза «лекарство не должно быть хуже болезни». Действительно, во многих странах мира деятельность миссионеров регулируется. В том, что закон нужен, сошлись почти все участники дискуссии. Но в каком виде и как его применять? Участники в первую очередь отмечали, что нужно готовить специальные кадры для правоохранительных структур.
С этим согласен и протоиерей Александр Пелин: «Дали закон господину участковому, откуда он знает, как работать с пастором? В сортах водки он еще разбирается, но в религиозных вопросах, конечно, нет… Кто его научил разбираться?.. Речь идет о том, что необходимо при каждом районе внутренних дел, чтобы на подобные рейды выходил специалист… Те случаи, которые описаны, это просто казусы».
При этом отменять закон никто не призывает. И это еще раз подчеркнул председатель Общественной палаты РФ Иосиф Дискин.
«Давайте не будем трогать нормы закона, пока такой необходимости нет. Есть необходимость совместно отрегулировать правоприменительную практику. Чтобы перегибы на местах не дискредитировали нормы закона», - сказал Дискин.
«Ждать, пока накопится негативная правоприменительная практика, мы не имеем права»
Кроме того, участники круглого стола посоветовали продолжать работу с законом, ведь в Думе его принимали в рекордно короткие сроки: второе и третье чтение проходили в один день, профильный комитет и вовсе не собирали. У члена Общественной палаты Константина Ряховского и вовсе есть сомнения, что депутаты успели закон прочитать.
«Мое глубокое убеждение, этот закон писали лица, за исключением матушки Ксении (игуменья Ксения Чернега, настоятельницей Алексеевского ставропигиального женского монастыря - прим. ред.), которые не имеют никакого представления о религиозной практике и тем более миссионерской деятельности», - заметил Ряховский.
Муфтий Альбир Крганов также считает, что закон требует доработки: «Я бы предложил или с профильным комитетом ГД дать некое толкование по тем вопросам, которые касаются нашей религиозной жизни».
Что говорит прокуратура?
Большинство вопросов за круглым столом были обращены не к авторам закона, а к правоприменителям. Главный заключался в том, есть ли прецеденты, когда закон был применен без нарушений? Прокуратура, в лице прокурора по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности Татьяны Лазаревой, не считает, что перечисленные прецеденты бросают тень на действия правоохранительных органов. Тем более там, где есть решения суда.
«Решение о наличии состава преступления принимает не сотрудник правоохранительных органов, а все-таки суд. И огульно говорить, что эти решения были незаконными, неправильно», - заметила Лазарева.
Кроме того, и прокуратура и МВД считают, выводы делать рано: закон работает всего два месяца, а чтобы его оценить нужен как минимум год. Общественная палата с такими сроками, кажется, не согласна.
«Ждать, пока накопится негативная правоприменительная практика, мы не имеем права. Речь идет о смысложизненных ценностях», - сказал председатель Общественной палаты РФ Иосиф Дискин.
(3).png)